Промышленникъ - Страница 27

Директор станкостроительного производства резко остановился и с интересом поглядел на своего собеседника. Ненадолго задумался над вопросом, после чего удивленно и несколько озадаченно согласился.

— Пожалуй, в ваших словах есть немалая доля истины. Вот только критерии отбора мне непонятны — с одним переговорит немного, и сразу гонит с глаз долой, хотя идеи у человека вполне стоящие.

Последнее прозвучало с некоторой обидой — не все знакомые Герта смогли устроиться на работу в Русскую оружейную компанию, далеко не все.

— Другой же несет ну сущую ересь!.. И, тем не менее, его внимательно слушают, задают уточняющие вопросы, и наконец, предлагают подписать бессрочный контракт. Да как предлагают! Ведь ну ни единого разу никто не отказался.

Луцкой хмыкнул — как же, откажешься тут. Да и вообще, некоторых пор, при слове "искуситель" Борис Григорьевич сразу вспоминал любимое начальство — уж больно велик был талант молодого аристократа по части уговоров и соблазнительных предложений. Правда у этого таланта была, так сказать, и другая сторона — его сиятельству, как никому другому удавалось донести до собеседника свое неудовольствие. Причем никакого крика, хамства, или гневных взглядов. Нет, спокойно и очень, ОЧЕНЬ вежливо. Но право же, лучше бы уж просто наорал.

— Не совсем понял насчет ереси. Это вы про что?

— Скорее про кого. Я совершенно случайно стал свидетелем одной занимательной беседы князя с господами… Как же их там? Нет, не помню. Так вот, они на полном серьезе клялись, что при должном финансировании создадут телефонную станцию, способную соединять абонентов без участия людей. Знаете, мне дико интересно, как это они себе представляют. Проведут спиритический сеанс и наймут на работу духов?

— И чем же кончилась эта беседа?

— Увы, не знаю — Александр Яковлевич разрешил мой вопрос, и более в кабинете я не присутствовал. Но, судя по контрактам на столе и открытой чернильнице, их идея была воспринята вполне благосклонно.

— Занятно. Кстати, а вы не подскажете, где его сиятельство в данный момент? В управе нет, я узнавал.

— Спросили бы у охраны, они всегда в курсе. Вам срочно?

— Нет, что вы. Просто мне вчера пришло письмо из Германии, от моего хорошего знакомого. Практически учителя — после учебы в Мюнхенском политехническом я проходил у него годичную практику. Просит организовать встречу с его сиятельством, для небольшого разговора.

Герт понимающе кивнул — он и сам постоянно устраивал такие встречи для своих многочисленных знакомых. Правда, все они, как правило, имели подданство Российской короны, и поголовно были очень высококвалифицированными специалистами, но это уже несущественные мелочи.

— С этим делом вам лучше всего подойти завтра, с утречка. А сейчас момент не очень подходящий, вы уж поверьте мне на слово.

— Разумеется. А позвольте полюбопытствовать, почему именно утром, а не нынче же?

— Я не знаю всех подробностей, но вроде бы Браунинг сделал какие-то особые револьверы, которые Александр Яковлевич очень ждал. Теперь он на фабричном стрельбище, и лично принимает работу нашего американца. Отрывать его от этого занятия…

— Ах вот оно что! Ну что же, завтра так завтра. А теперь, не пройти ли нам к чертежникам, обсудить кое-какие интересные идейки?

— А вот это мы завсегда пожалуйста, Борис Григорич!

***

Александр осторожно потянулся, быстро выглянул на уровне пояса и тут же отдернул голову обратно за угол.

Дуф, дуф!

Два смачных, и практически одновременных шлепка подтвердили его опасения — дорога вперед перекрыта. Покрутил головой, оценивая высоту дощатой стенки лабиринта, досадливо скривился, и чуть было не сплюнул.

"Обложили, демоны! Сзади двое, впереди трое — и куда мне податься, бедному да несчастному?"

Решать надо было очень быстро — пока не поторопили из-за угла, или со спины. Не только быстро, но и правильно, так как в противоположном случае… И так уже левая половина тела неприятно ныла, после трехкратных попаданий почти в одно и то же место, к тому же этому нытью изо всех сил подпевало правое колено (неудачный выход из переката). На шее тоже появилась неглубокая, но крайне затейливая царапина, появившаяся одновременно с ссадиной на ноге. К сожалению, мягкий песочек и пушистый снежок были далеко не везде, иногда приходилось кувыркаться и по гравийной засыпке.

Не было ни шороха, ни даже легчайшего скрипа снега, когда внутри Александра просквозил легкий, даже легчайший холодок. Плавно, и в то же время стремительно-быстро дернув предплечьем, он одним слитным движением отправил "двойку" за угол, и еще быстрее отдернул револьвер обратно. Все же рука у него была не казенная, и кстати — тоже изрядно побаливала.

Дуф-шлеп!

— Ммать!

Дуф!

Третий выстрел на звук, оказался решающим. Все тот же голос кхекнул, надсадно откашлялся и с нотками уныния признал:

— Убит, вчистую.

Внимательно вслушиваясь в удаляющийся скрип шагов, напрочь "убитого" противника, князь коротким жестом откинул барабан револьвера влево, тряхнул кистью и тут же стал заполнять освободившиеся каморы новыми патронами. С виду вполне обычными, если не считать того, что навеска пороха уменьшена почти втрое, а на пулю вместо свинца и стали пошел обычный… Воск. Ах да, не вполне обычный: во-первых, подкрашенный, во-вторых, самую малость потверже свечного. А так — один в один. Готово! Еще одно круговое движение кистью, и заполненный барабан с отчетливым щелчком встал на место.

"Один есть. Теперь сколько позади, столько же и впереди. Рискнуть?"