Промышленникъ - Страница 74

— Кхм. Господин главный инспектор, разрешите обратиться?

Оторвавшись от перелистывания второй укладки, Долгин слегка удивленно поглядел на начальника смены. Тот вздохнул, набираясь то ли смелости, то ли красноречия, и продолжил.

— Говорят, что если у кого в семье много детей, тому положена помощь от фабрики?

— Говорят. А кое-кто так даже и подписывался под этим приказом в том, что ознакомлен. Например, ты, Семен. Говори прямо, чего хотел?

— У Силантия ребятни с избытком, я и подумал, что было бы неплохо ему помочь.

— Не помню такого. Где служил, в каком отряде?

— В Несуловицком. Он у нас недавно, где-то с полгода, но уже неплохо себя показал — исполнительный, и при этом не дурак.

— Это хорошо, что не дурак. Хм, странно, почему это его семейное положение мимо бухгалтерии прошло? Обычно у них с этим порядок. Ну да ладно, сейчас мы это поправим. Прошение-то есть? Ну так давай его сюда, чего мнешься, как красна девица. Так. Так? Понятно. А где он сам?

Невысокий жилистый охранник уже переминался с ноги на ногу рядом с начальством.

— Ну что, Силантий. Я смотрю, ты жене-то скучать не даешь?

— Дык оно как-то само так получается, вашбродь.

— Я так и понял. А чего раньше не обратился за вспомоществованием? Тебе другое жилье еще…

Главный инспектор мельком просмотрел даты рождения детей и хмыкнул.

— Три сына назад положено было. Богатый ты человек, Силантий, завидую. Аж восемь наследников настрогал. Да пять девок — видать, мимоходом, а? Силен!

Переждав дружный хохот остальных охранников, главный инспектор добродушно подвел итог.

— Поможем твоей нужде. Сам писал?

— Сам, Григорий Дмитрич, как есть сам.

— Оно и видно, как курица лапой — прямо еле-еле и разобрал твои каракули. Садись, переписываќй набело. Да поразборчивей пиши, гр-рамотей!

Увидев, что вопрос вроде как решен положительно, вернее — будет решен, еще один охранник решил немного изменить свою судьбу. Смельчаку уже давненько надоела рутина службы на проходной, отчаянно хотелось чего-то нового и интересного, и при этом крайне желательно — более денежного. Например, попробовать себя в Отделе сопровождения грузов, экспедитором. Какие там деньги люди зашибают! Сказка! Просто как сыр в масле катаются. Опять же, особое благоволение хозяина именно к работникам этого отдела уже давно стало чем-то вроде пословицы. А если рылом не вышел в экспедиторы, так это тоже не беда — если конечно правдивы слухи о том, что господин главный инспектор собирается обзавестись десятком-другим официальных подчиненных. Младший инспектор условий труда — это звучит! И пожалуй, куда как лучше простого экспедитора. Начальственная должность, не абы что!

В ответ на немного путанное и сбивчивое, но вместе с тем весьма искреннее обращение, Григорий Дмитрич, для начала задумчиво подкрутил кончики усов и хмыкнул.

— Хм. Собираюсь, верно. Да вот все как-то собраться не могу.

Поглядев на смельчака каким-то непонятным взглядом, он дотянулся до стопки бумаги и "отщипнул" от нее еще пару листов.

— Пиши прошение о переводе, и всю свою биографию.

— Виноват, Григорий Дмитрич, так я же уже?.. Понял. Что писать?

— Где родился-крестился, как и кем служил, ну и все в таком же духе — и со всеми интересными подробностями. И самое главное. Только правду, какой бы она не была. Понял? Ну а раз понял, так и приступай.

Многодетный отец чертыхнулся и в очередной раз смял испорченный кляксой лист.

— Семен, раз уж начал помогать своему подчиненному, так помогай до конца. А то он со своей писулькой до вечера провозится.

Не спеша пролистав вторую укладку и позаимствовав из нее еще пяток служебных записок, Долгин допил свой чай и принял заявку на оказание матпомощи. Мельком просмотрел, одобрительно хмыкнул, затем достал ручку и поставил размашистую подпись.

— Вот теперь все красиво и правильно, не стыдно и самому Александру Яковлевичу показать. Кстати, он как раз у себя, так что все сейчас и оформим, в лучшем виде.

Второе прошение Долгин читал еще более внимательно, а вот ручку доставать не торопился. Вместо этого он еще раз оглядел подтянутого охранника, преданно и с надеждой взиравшего на него в ответ, упрятал бумагу к себе в портмоне и лениво бросил.

— За нарушение контракта штраф сто рублей, и перевод в наружную охрану третьей складской линии.

В наступившей тягостной тишине раздался неясный полусип-полукашель — сглотнув внезапно образовавшийся в горле ком, неудачливый проситель потерянно вопросил:

— Какое нарушение?..

Вместо ответа на стол легло то самое злополучное прошение.

— Куда и к кому заглядываешь раз в две недели, надеюсь не позабыл? А значит у тебя пункт девять, запрещающий разглашать сведения о компании, ставшие известными в ходе службы. И пункт двенадцать — частичная нелояльность своему работодателю. Можно бы было и на полную наскрести, да жалко тебя, дурака.

Охранник медленно бледнел до прозрачной синевы, тихо ежась под взглядами своих недавних сослуживцев. Полными недоумения и непонимания, столь внезапной немилости начальства к собрату-охраннику. А вот старший смены понял все и сразу, отчего выражение его лица обещало кое-кому большие неприятности. Для здоровья вообще, и самочувствия в частности.

— Достаточно, или еще что разъяснить?

Затравленно оглядевшись по сторонам, молодой мужчина сник, и лишь что-то тихо-тихо пробормотал.

— Вижу, вопросов больше нет. А остальные слушайте, и мотайте на ус: компания знает ВСЕ, что ее интересует. И про всех. Пока вы заботитесь о ней, она заботится о вас — защитит, вылечит, накормит, обучит. Хорошо себя проявите — в начальники поставит. Случись что плохое, и о семье вашей позаботится, вдову поддержит, детей в люди выведет. Если ошибся кто, по дурости да молодости — простит, и даже попрекать не будет. И некоторую помощь людям государевым тоже поймет, это дело, можно сказать, житейское. Но — все это до определенного предела.